Стриптиза и прочих развлечений в Германии столько, что в последнее время возникло такое развлечение, как анистриптиз. Раздетая дама, пенсионного возраста, выходит к зрителям в легком танце, а обедающие для сохранения аппетита платят ей, чтобы она оделась.
Итальянский курортный городок Сан-Ремо у нас вызывает однозначные ассоциации. Они связаны не с пляжами Лигурийского побережья и не с пальмами приморского бульвара, а сводятся к одному сладкому слову - "Феличита". Завораживающему как мечта о красивой жизни и вечной любви.
"Но вечно любить невозможно", - сказал в свое время русский поэт, а парочка итальянских исполнителей этой милой песенки доказала его слова на собственном примере. Ну да это их личное дело:
Для нас же, всех бывших жителей Союза, это место всегда было связано с Ежегодным конкурсом итальянской песни. Через маленькое окошко в Европу по имени телеэкран мы устремлялись в Сан-Ремо, в театр "Аристон", на конкурс, на конкурс: Ах, как это было прекрасно - отрыв, взлет и парение: Тото Кутуньо, Аль Бано и Ромина Пауэр, Эрос Рамадзотти: нет, Эрос, просто эрос. И - восторг. Просто Италия. Далекая и близкая для сердца русского, мечтающего о чем-то недосягаемом.
Так мы жили и не знали, что когда-то это место было почти что нашим. В смысле, конечно же, заграницей, но нашей точкой на карте. Местом, куда сотнирусскихаристократовустремлялиськак к себедомой.
А почему как? Просто - домой. Многие из них имели там собственные дома и виллы. Отдыхали, лечились, общались, развлекались, крутили курортные романы и проигрывали имения в местном казино. Да мало ли что - просто жили. Жили своей русской жизнью в Италии.
Русские курортные сезоны в Сан-Ремо открыла императрица Мария Александровна, супруга императора Александра Второго. Она провела там зиму 1874-1875 годов и в знак признания подарила городу пальмы, которые высадили на новом приморском бульваре. Городские власти сделали ответный жест и назвали бульвар Corso Imperatrice - Бульвар Императрицы. Так и повелось.
Вслед за императрицей на курортные сезоны стала съезжаться русская знать, включая членов царской семьи. В 1895 году здесь лечился - увы, безуспешно - и умер от туберкулеза двадцатилетний великий князь Алексей Михайлович. Его тело затем перевезли в Петербург и похоронили в Петропавловском соборе.
Русские лечились в Сан-Ремо от туберкулеза и просто отдыхали: Олсуфьевы, Шереметевы, Багратион-Мухранские, Демидовы, Оболенские, Апраксины, Абамелек-Лазаревы завели в этом уютном городке постоянные зимние дачи. А кое-кто поселился и на постоянное жительство. В Сан-Ремо провел свою последнюю зиму замечательный русский писатель А.К. Толстой.
В городке появилась русская баня, пекарня, аптека и церковь.
К концу XIX века мысль о строительстве русской церкви окончательно созрела в душах русскихаристократов. Но встал вопрос о средствах - извечный русский вопрос.
Лишь в 1910 году был образован попечительский комитет, который возглавил бывший обер-прокурор Св. Синода, сенатор В.К. Саблер, любивший проводить время в этом городке. По его словам, он "лично видел насколько необходима церковь в город, посещаемом многими тысячами больных".
В 1912 году Николай Второй утвердил Сан-Ремский комитет и разрешил произвести в России повсеместный сбор пожертвований на строительство церкви в Сан-Ремо и сам лично выделил на это две тысячи рублей.
Автором проекта стал известный русский архитектор А.Щусев. В этой работе он отошел от разработанной им ранее "новгородской темы", которая воплотилась в его проектах церквей в Бари (Италия), Почаеве, на Куликовом поле и обратился к традициям московско-суздальской школы зодчества ХIV-ХVII веков. Главный объем храма почти кубической формы увенчан кокошником и пятиглавием. Храм, по традиции, направлен на восток, к Иерусалиму, и с восточной его стороны пристроены апсида, а с западной притвор. Общая высота постройки - 50 метров. Храм пышно украшен снаружи. Но интерьер его достаточно беден, что образует с его внешним убранством резкий контраст. Быть может, в чем-то символичный?
Церковь была освящена во имя Христа Спасителя, Святой Екатерины Великомученицы и Святого Серафима Саровского, который незадолго до этого события был канонизирован. Храм был освящен за несколько месяцев до событий, изменивших ход мировой истории.
Вскоре церковь стала последним приютом, последним уголком для неприкаянной души тысяч русских, которые вынуждены были покинуть Россию вместе с первой волной русской эмиграции.
Сегодня от этой волны не осталось и пены. О некогда бурной жизни русской общины в Сан-Ремо напоминают лишь кладбищенские плиты. Последней представительницей русской колонии в этом итальянском оазисе была госпожа Карен Тилло, дочь последнего русского консула в сан-Ремо, но и она скончалась в 1994 году. Так была перевернута еще одна страница жизни русской общины за рубежом.
Сегодня возле православного храма в Сан-Ремо можно больше встретить новорусских посетителей - туристов, приезжающих сюда из стран бывшего Союза. Они удивляются. Для них это место - диковинка: надо же, русская церковь, да еще построенная тем самым Щусевым, которого прославило на весь мир строительство знаменитого Ленинского Мавзолея на Красной площади в Москве: Но пути Господни, как известно, неисповедимы.
У причала Сан-Ремо поскрипывают яхты, шелестят паруса - спортсмены готовятся к очередной ежегодной парусной регате. "Фру-фру, фру-фру", - шелестят паруса на ветру.
Фру-Фру - так, кажется, звали лошадь Вронского. Только большой поклонник женских прелестей мог дать лошади имя пикантной детали женского гардероба - нижней крахмальной юбки. Ах, как заманчиво шелестели эти "фру-фру" прекрасных русских аристократок, когда дамы под ручку со своими кавалерами совершали традиционный вечерний променад по Бульвару Императрицы. Новости
